Книги февраля: нацисты, пацифисты и китайские акушерки

Книги февраля: история о китайской акушерке, роман про смену власти в России и американская антиутопия, в которой несогласных ссылают в прошлое собственной страны.

Литературно, 29.02.20

Книга «Как тебе такое, Iron Mask» лауреата премии «Лицей» Игоря Савельева продолжает серию «Актуальный роман», запущенную летом «Редакцией Елены Шубиной». Сын российского высокопоставленного чиновника Алекс, который учится в Кембридже, повинуясь отцовскому требованию, приезжает в Москву. Рассчитывая разобраться со срочными делами за пару дней, он остается в столице России надолго, причем в кафкианском смысле, примерно как в «Городе Зеро» или «Юрьевом дне». Отчасти это объясняется тем, что в стране фактически переворот, смена власти в самом разгаре, и пока непонятно, чем все закончится, но только отчасти.

Слава Лавочкин, книжный блогер:

Если повторять за самим Савельевым, в романе воплощены впечатления от нынешнего положения дел в российском обществе, в частности от тотального взаимного непонимания, стены между молодым поколением и стариками. Но судя по тексту, впечатления эти крайне сумбурные, неглубокие и гораздо более эмоциональные, чем хотелось бы. Более того, рискну предположить, что это не случайность, не «промах автора», а намеренный ход: рваность и бешеный ритм, которые передаются нам и формой текста, и событиями в нем, сами по себе выдвигаются как показатели времени. Но это как раз те показатели, которые и так сразу бросаются в глаза, чувствуются всеми нами не интуитивно, а уже как общее место; писателю здесь нечего угадывать; так сказать, обязательный бэкграунд, на фоне которого (хорошо если) разворачивается содержательная канва. Здесь же этот фон остается основным впечатлением, и жаль, если на то и был расчет.

Хотя такая версия выглядит даже вполне логичной. Ведь роман хоть и не от первого лица написан, но видим и знаем мы только то, что видит и знает Алекс, который, наверное, в России не был давно. В итоге почти на все он смотрит чуть ли не глазами иностранца, на каждом шагу удостоверяясь, что здесь продолжает твориться «византийский п*****». Но такой ход — главный герой, который скорее извне, чем изнутри — плохо решает упомянутые в начале романа задачи. Тотально разные языки, на которых говорят Алекс, его отец и помощники отца, можно объяснить не только разными поколениями, но и элементарно — жизнью в разных странах. Ситуация в стране тоже плохо передается через подобную оптику: для гостя эта ситуация всегда будет казаться одинаково незнакомой; с тем же успехом в Россию мог приехать не Алекс из Кембриджа, а его бойфренд из Чили. Вот правда, лучше б он и приехал тогда уж.