Оля Скорлупкина

Образ смерти (сборник стихов)

Померанье

станция любань почти любовь
полное собрание грибов
с корешками бледными сырыми
в четырёх томах в вагон внесли
и запахло ими –
как из-под земли

сумрачный зверёк вагон-баюн
ты проскочишь следующую

не подманит рыжим пирожком
не почешет за стальным ушком
не покажет зданий и созданий

раз недостижимы петушки
едем едем едем в померанье

там рушащаяся стенакирпичная и вставшие вокзальныечасы
стоят сплошным расстройством пограничным скелеты ёлок лесополосы

за ними (неразборчиво) а перед
перрона каменистый чёрный берег

так вот она изнанка полотна и um zu erreichen перегонный пункт
здесь помню бабушка сошла одна и кричала как не представляет мунк

кыш, бедный зверь
стоянка пять минут

Образ смерти

он у меня умер
когда ему было 34, а мне 29

всего 34: остановка сердца
алкоголь, наркотики
образ жизни
образ смерти

мы познакомились
когда ему было 19, а мне 14

вылитый Курт Кобейн времён записи первого
тягучего, тяжелого альбома Bleach
(с длинными волосами)

отрицательный тип

однажды говорит:
я работаю санитаром в морге
хочешь посмотреть трупов?
(или трупы)
(кто знает)

хочу, говорю

*
розовая слякоть февраля
пятый корпус Мариинской больницы
промозглый подвал распадается на две двери
«сначала мы зайдём в правую – там порядок»

и правда, порядок
все на своих местах

«теперь мы зайдём в левую»

смёрзшаяся груда окоченевших тел
соединённых в непотребное голое целое
с торчащими отовсюду всклокоченными головами
и слишком длинными
жёлтыми конечностями

то ли это я маленькая, то ли
груда и вправду
доходит до потолка

я впервые вижу обнажённого мужчину так близко

через несколько лет, сочиняя курсовую работу
о христоцентризме в творчестве Достоевского
перебежками между Гольбейном и Ренаном,
я буду представлять
вполне конкретное тело

мы идём пить виноградный день
однажды целуемся
только однажды
первый, тягучий, тяжёлый поцелуй

*
Потом было много поцелуев и мертвецов.
Работая в роддоме, каждую смену я начинала с прихода в морг,
Чтобы сдать плаценту на патоморфологическое.
Иногда при мне и напарнице происходило вскрытие,
И эти безжалостные массивные женщины,
Не жалевшие даже вопящих рожениц
(Что уж говорить о бритой наголо девочке-санитарке с дипломом филолога),
Вдруг теряли всякую силу.
Отшатывались, замирали,
В ужасе говорили
Оля зайди сама.

Я заходила, чувствуя превосходство и всё им прощая,
Выкладывала кулёчки с последами на соседний стол,
Одинаковые, словно подарки на утренник.
Единственное, что сбивало с толку
И немного застревало в горле –
Красная кухонная доска,
Потёртая до белёсости.
Точно такая же водилась у меня дома.

*
Все эти пятнадцать лет мы не виделись,
Маяча друг у друга на горизонтах,
Обмениваясь парой слов в интернете.
Однажды я узнала, что он работает в том же
Психоневрологическом интернате,
Что и я незадолго до этого.
Я расплакалась и просила передавать объятия
Десятому отделению
И поиграть с ним в ладушки.
И, как было обещано в детстве в Алисе в Стране Чудес,
Всё стало понятно, всё стало на свои места
И выстроилось в единую красивую схему, как кружева,
И стало понятно, зачем всё было нужно,
Потому что всё было правильно.

*
Подруга, у которой он тоже умер,
Позвонила и начала с того, что сказала
Оля сядь,
Но вот в чём беда:
садиться совсем ни к чему
я больше ничего не чувствую

я ничего не чувствую, когда вижу мертвеца
я ничего не чувствую, когда вижу новорождённого
я ничего не чувствую, когда вижу ребёнка с отклонениями в развитии
я ничего не чувствую, когда вижу мёртвого новорождённого ребёнка с отклонениями в развитии

это такая расплата за любопытство
даже если его не было
а были
только любовь
и пытка

как ты там

опять в старшей школе и никаких каникул?

Драматическая медицина

надевали одежду умерших
в крапинку отворённой крови
и носили её не снимая
на голое тело

если это не помогало
натирали бубонным соком руки и ноги
если это не помогало
совершали надрезы на пальцах, в паху и на бёдрах
если это не помогало
опыляли их гноем пахучих бордовых нарывов
если это не помогало
покрывали повязкой, пропитанной кровью больного
если это не помогало
поглощали мокроту и чёрные рвотные массы
если это не помогало
собирали флору с бутонов бинтов засохших
чтобы впрыснуть страшный секрет в лимфатический узел

забирались в неубранную, сырую
постель умершего
ждать

*
а она всё не приходила
напряжённо гудел нарастающий улей больницы
а она всё не приходила
покидали палаты больные, отдавшие соки
а она всё не приходила
поражались студенты врачи милосердия сёстры
а она всё не приходила
император визитом обрадовал госпиталь в яффе
а она всё не приходила
вымирали египет с европой и прочие земли
а она всё не приходила
стало скучно лежать захотелось жену увидеть
а она всё не приходила

впрочем, такие случаи были редки
в основном жертвоприношение исполнялось

*
не верили до последнего
впадали в бурлящее горнее беспокойство
в заболоченное беспамятство
наконец-то
доподлинно узнавая всё
сочась уже собственными
результатами эксперимента
на казённые простыни

делая из своей слюны
домик всему человечеству
домик с умывальником

последнюю рубашку
отдавая идущему следом

Тебя так долго не было

Тебя так долго не было, что закончились все слова,
А начались весна и гречневая лихорадка.
Появились новые трихины, микроскопические существа (с),
Чтоб поживиться спелым миропорядком.

Тебя так долго не было, что жизнь сократилась, как дробь,
До работы, сна, стадии линяющей нимфы.
В следующем действии она поделилась на ноль,
И с тех пор можно всё, включая неточность рифмы.

Тебя так долго не было! Покидая офис в последний раз,
Видя прилавки голыми, запирая шкафчик в спортзале,
Я всё думала, как же ты там сейчас,
И ломилась от нежности, что мы припасали.

Тебя так долго не было, что погасло много светил.
Места обитания бытия: музеи, театры, парки.
Хотелось ужасно сожрать в магазине ВкусВилл
Что-нибудь ставшее не по карману в обёртке яркой.

Тебя так долго не было, что все начали что-то подозревать,
Пустоту завезли на все полки во всех районах.
Молодёжи на го́ре не пробивалась трава,
Кто постарше, предчувствовал карточки и талоны.

Тебя так долго не было, что я точно не помню, когда
Люди поняли, что как раньше уже не станет.
То ли когда половина больных в онлайне,
То ли когда закрылись все города.

Тебя так долго не было, что, когда вырубили интернет,
Мир окончательно рухнул, на голову мне свалившись.
Но во все стороны брызнул сияющий наш секрет:
Что и без переписки
Мы как бы на связи высшей.

*
Только она и осталась: кончилось время слов. Сначала все полагали, что это земные дроны. Гарланд Бриггс и Фокс Малдер, смотрите, какое зло зачищает планету – пристально и неуклонно – после успешной биоатаки. Они и сами как вирус. Название «существо» мало им подходит. Из тех, кто сдаётся на инопланетную милость, оставляют в живых только самых юродивых. Сумасшедших, неполноценных, с врождёнными отклонениями и особенностями развития, а ещё блаженных поэтов. Эти объекты будущего изучения в «лепестках» в янтарном тумане в гетто воздевают руки к руинам муравейников-новостроек.

Мне повезло – меня тоже пустили в дело. Покопались в сознании гулким железным роем и обнаружили патологию: им завладела неотлучная, неизъяснимая, дикая нежность. Я оказалась самой влюблённой дурочкой на планете. И тогда специальным ментальным импульсом центробежным отделили мою любовь от всего на свете

от меня самой

это словно ветер
ветер в голове

*
она плавает в светоносном эфире
проникновенная во всепроникающем
за резным стеклом
на каждой грани которого
воцаряется солнце

распущенный цветок добра
чёрный слиток легкоплавкого сострадания

какая она красивая
то свернётся глаголицей
то струится по струнке

никогда не боится акул Мальдорора

сознание настолько спаялось с нею
что часть его выжила навсегда
после утилизации тела

цикл развития с неполным превращением пройден

как я рада
любимый
что ты всё-таки взялся
за свой киберпанковский роман

я знала, что будет здорово

но чтобы
настолько

< title >< /title >

за обедом за длинным столом за разумным пределом
одна из сотрудниц контент-отдела рассказывает другой
такую историю
иногда понижением тембра
шёпотом
паузами
расставляя теги разметки
стронг
бр

«мне тогда было пять лет
или четыре
мы с мамой часто ходили гулять
в парк в центре города

< div >звучит потайной мелодичный топоним как спелое эхо грозы грибной и словно сказки предвечной пёстрой напевный дивный такой набег ещё как праздничных колокольчиков заливистый перегной ещё как слово заветное неск не сказать вовек< /div >

ну в общем
в этом парке
мы регулярно встречали женщину
с дочерью тоже лет пяти
или четырёх
мы играли
дружили

< br / >

но однажды
она сказала матери
спокойным тоном
кое-что странное

< strong >
будто врач, осматривая её ребёнка
(ту, вторую девочку)
обнаружил признаки
как это правильно?
< dfn >половой контакт< /dfn >?
< body >полового контакта< /body >
представляешь?
< /strong >

больше мы никогда не гуляли там
больше мы никогда их не видели

< br / >

мама сказала позже, что ощутила
в момент звучания этой фразы
что может сойти с ума
что ещё немного
и

< div >мама мама меня подхватила и унесла за непроизносимые склоны за синие леса из < q >центра города где сходятся дороги в ожидании тебя< /q > < q >зудящая розовость вздох отворачивающееся дитя< /q > ударной волной отнесёт меня далеко в незыблемо кипячёное молоко мы сделаем вид будто не было ничего и с совершенным видом на бельевой тонкой верёвке зависнем и заживём страшной своей распираемой головой
< q >мама мама мы с тобой< /q >< /div >

понимаешь?
женщина
очевидно была не в своём уме
вот почему в разговор
внезапно вклинилась эта жуткая реплика
вот почему моей маме стало не по себе
другого объяснения здесь
быть не может»

< br / >

коллега понимает

я не понимаю

< br / >

ведь если Люси правдива, и в её поведении нет
иных знаков безумия, значит, она в себе и не врёт,
и в шкафу действительно есть скелет,
фавн и новый год

слов, начинённых смертью чего-то самого главного,
не оскудеют осколки и через двадцать лет
< q >Люси Пэвенси, вы повстречали
очень плохого фавна< /q >

хочется корчиться переиначивать
снова ни слова не знать о зле

< div >почему бы и да почему бы и да остывает покинутая еда битый пиксель внутри тебя навсегда будет сомневаться гласить < i >а вдруг< /i > это первый круг не из первых рук где случайных прохожих досужий суд а теперь второй распахнётся весь и вдобавок что-то произнесут духовник психолог свидетель здесь а на третьем жертва лежит сама по ту сторону страха сойти с ума остаётся последний в густой ночи лихорадка уже занялась в крови

< q >как, пятилетняя!< /q >
кричит
Свидригайлов Аркадий Иванович< /div >

Синий крест

было дело: было лето, тела не было ещё
не любила горсть таблеток ежедневный устный счёт

перепрыгивая лаву, обращаясь в смех и блик
дух носился над канавой, запуская корабли

хорошо расти травою, хорошо, что Бога нет
ничего страшнее двоек и светлым-светло во сне

в солнечном стеклянном доме умирают хомяки
их хоронишь и хоронишь, но не чувствуешь тоски

настаёт она чуть позже – вместе с телом налитым
с ненасытной частой дрожью у подножья красоты

было дело: ёлка, танцы, свечки острое тепло
Богу больно облекаться в неминуемую плоть

*
крыса ты крыса
красные капли глаз
будто из пальца кровь в поликлинике выжимают
голый чешуйчатый хвост свисает с угла
клетки [я всё ломаю
руки нескладные бьются о косяки
утрами муторными бесконечно многими]
крыса ты крыса крохотные клыки
то есть резцы [не забыть списать биологию]

только и знаешь что дрожь
и отчаянная еда
громыхание ночью в испуге своим жилищем
крыса ты крыса не бойся иди сюда
семечек погрызём и сходство отыщем

короста чесоточных струпьев
в круглых пятнышках марганцовки
розовых [словно набухший сосок на растущей груди]
[нет словно прыщи на лице] [мне теперь неловко]
ты мой единственный друг пожалуйста не уходи

так тяжело умирала
однажды проснулась все ноги в крови
[однажды проснулась все ноги в крови]
мы поменяли опилки, приняли меры
и в полночной тетрадке, скуля, срифмовали «любви»
ударяясь впервые о непостижимые сферы

крыса ты крыса
вонючая мерзкая тварь
так говорят остальные: мама, сестра, учитель
мне за рассказ о тебе на испанском поставили два
там было слово gusano — червяк — о хвосте —
извините

крыса ты крыса кричат хоть в школе не появляйся
а это не я их сдала
не я
это не я

остальные это не я
но и я не я

крыса ты крыса
протяжный и тёплый недолго живущий зверёк

*
Наш союз был прекрасным, а волосы — длинными
И причудливо переменчивого окраса.
Кот был первым. Его притащили ребята из
Пригородных земель, где в полях мельтешат
Поразительные грибы, а джин продаётся
По ночам в одном магазине у автострады.
Впрочем, тогда продавали без документов
И в любое время, в общем, с тех пор я такая.
Первый курс, первый кот, первый бас, всё такое первое,
Будто яркости и насыщенности накрутили,
Но ещё не разрушил кадр свистящий глитч.

Он был чёрно-белый, как максимализм.
Он был желтоглазый, как король ящериц.
Балансировал на перилах балкона,
Пока музыка наматывала круги
По нашим телам, скорчившимся
На полу в эпицентре первоначального взрыва.
И никто не падал. И все вставали.
Чёрно-белый, ведь если поститься,
То по-монашески, а ежели разговляться —
То до чёрных губ от несчитанного вина.
Сначала думали — девочка. Неформалов
С их патлами постоянно так называли.

Он любил огурцы и нюхать распахнутую коробку
Из-под DVD «Все фильмы Дэвида Линча».
Однажды ночью, когда музыка кончилась,
Он отчётливо произнёс сквозь кутёж и дым:
«Мы понимаем причины неблагообразия
Героев Достоевского. Столько же веруя, сколь и не веруя,
Они совершают чудовищные поступки, идя вразрез
Со своими высокими помыслами».

Он замолчал лет на 10. Я даже успела
Поучиться на ветеринара. УЗИ показало
Камни, песок, воспаления, грыжи, кисты
Во всём его монохромном опавшем тельце.
Я заплакала так, что оно тряслось на коленях,
Как будто он захотел станцевать на прощание
Надломленный танец, царящий на тёмных концертах.
А это юность устала и прохудилась.
Я «приняла решение об эвтаназии».
Но он всё сделал сам, не успели.
мой кот
моя рок-звезда

*
я буду жить долго
не то чтобы палка перегнулась и всё такое
просто есть тут одна черепаха
сидит растёт
до сорока лет
и сорока сантиметров

нужно следить за температурой воды
устраивать освещение
такое-сякое
морозить рыбные горстки
бороздить из шприца набухшее веко
если конъюнктивит
перед сном
слушать каменный грохот

и есть ещё две
маленьких нежных кошки
сумрачных хулиганки
особенно толстая Шахта
от них клочки по закоулочкам
летящие книги
леденящие крики
при попытке профилактических манипуляций

я чувствую, что на этом
мы не остановимся
потому что жизни свойственно приумножаться
триумфально шагать в магазин за добавкой
по сочному чёрному полю
на весь этот мир затаившему яростное
добро

а животным свойственно подбираться
на полях и страницах, на узких улицах мира
подбираться к самому сердцу
своим коготком

я чувствую они там будут
я чувствую там будут драконы
фениксы единороги химеры
гамаюны сирины алконосты
там будет Рипичип (он уже там)

Его хорошие
с пришитыми лапками
бегают по синей дорожке
у синего креста

Надежда
(в рамках docupoetry-проекта «Идущий человек»)

В основе реактивного движения лежит закон сохранения импульса движения.

Всё шло своим чередом: на четвёртом курсе
Свадьба. Платье воздушное очень шло.
Месяц спустя – медовый, особый, долгий –
У Нади вдруг опухают лимфоузлы.

Биопсия для исключения риска лимфомы
Её подтверждает.
На выходе из наркоза
Страшно, как будто смотришь со дна коробки,
Как складываются крылья крышки,
И ничего не можешь с этим поделать.

Траектория движения зависит от силы тяжести и атмосферного сопротивления.

Я слышу в комнате другой звонок врача и мамин плач
И на военных сборах муж и как это произнести
Я говорю, сижу, хожу – как прежде
В угол из угла
Какая степень тяжести

Какая стадия
Какая форма
Ходжкина
Или не Ходжкина
Поддаётся
Или не поддаётся
Так много вопросов
Стучится в холодный экран между мной и миром
Показывающий белый шум
Шока

В процессе полёта ракета-носитель испытывает нагрузки, которые как бы стараются её разрушить. Вследствие этого в элементах конструкции ракеты-носителя возникают внутренние усилия (силы).

И тут всё пришло в изнурительное движение
Из пункта «дом» в череду медицинских пунктов.
Гистологии и томографии,
Палаты и капельницы.
Терапия – химическая и лучевая
На самом краешке университетской жизни,
Где не спят обычно разве что потому,
Что давятся конспектом
Или умирают от любви.
Бесконечные заботы и суета,
Проверки, всё ли подготовлено
К госпитализации или аттестации,
Даже помогали:
Приходилось всё время следить за дорогой.

Но выбивал из колеи порывистый
страх за близких, которым оставаться
после твоего исчезновения
под непоправимой ношей:
«Я у родителей одна.
А он? Мы же вот только поженились».
(Надя поправляет светлую чёлку и улыбается)

Ещё – страх боли, и она настаёт, помедлив,
Настаивает, наступает на руки и вены.

Соответственно, существует граница предельного состояния, после которого произойдёт выход из строя.

Всё резко закончилось, и на руках оказались
Хорошие результаты обследований
И диплом по системам управления летательными аппаратами.
Кто бы мог подумать, что самый тяжёлый отрезок пути
Только начинается,
И потребуется провожатый,
Знающий тайные тропы через низины депрессии,
В которых темно даже днём.
– Кажется, в первые месяцы я диагностировала у себя рак всего:
Рак почки, рак ноги, рак щеки.
Эта железная хватка просто так не слабеет.

Слишком большой коэффициент запаса прочности делает конструкцию хотя и более надёжной по прочности, но очень тяжёлой, что недопустимо для летательных аппаратов (ракет).

– Перерождение, преображение? Нет, скорее –
Всё разделилось на «до» и «после». Просто жизненный опыт.
Только другой: как у тех, кто вернулся с войны, наверное.
Многие не вспоминают сражения – им так легче:
Забыть без оглядки и не говорить о раке.
Я думаю, нужно: для тех, кто ещё в дороге.
Не нужно бояться бояться. Ещё не стоит
Перечёркивать боль, ведь не позитивом единым.

Там, куда я добралась, столько всего интересного!
Я вот всё думаю, кем бы мне стать, когда вырасту.
Новое знание, новый опыт – вот что способно
Изменять и людей, и мир. Я теперь узнала,
Как цепляются люди за жизнь, как становятся волосы дыбом,
Что мой череп, как выяснилось, идеальной формы,
И как лучшее в человеке и худшее в человеке
Обостряются во всей красе и уродстве.

Кажется, это испортило мой характер (смеётся).

По завершении работы третьей ступени космический аппарат начинает самостоятельно двигаться по заданной орбите.

Сейчас Надежде 24
учится в магистратуре
мечтает о Питере
приобщается к книжной культуре
иногда помышляет о ЗОЖе: пилатес, йога
хотят путешествовать с мужем, но коронавирус
любит вязать из мягкой шерсти, гулять по лесу помногу
с собаками и вообще покидать квартиру

рядом растут уральские дивные горы
можно ходить в походы по складчатым скалам и бурой земле
также горы набиты у Нади на рёбрах
сначала врачи сказали: ещё пять лет
никаких косметических процедур, но Надя очень хотела
и спустя полгода после того, как моргнул последний рентген
нанесла рядом с горными пиками на своё тело:

The sun will rise and we`ll try again