Денис Балин

МУТНАЯ РЕКА

В тексте поэмы использованы заголовки из новостных Telegram-каналов и сайтов.

[вдох]

В окно смотрю на завод по производству погоды,
там работа кипит и на двор летит —
то алмазная пыль,
то стружка,
то опилки дождя,
то деревья искрятся листьями,
то туман, словно дым из школьного туалета на переменке.
Мастер цеха в жёлтом/белом/сером/зелёном пальто
и алкоголик Бобровский (сосед сверху)
о чём-то спорят криками птиц
лаем собак
отборным матом.
Вот женщина идёт и кричит ветром,
машет ветками деревьев.
Бобровский ругается ей в лицо визгом шин автомобильных,
она смеётся в ответ новостями, уходя в неизвестность.
Появляется соседка с четвёртого этажа,
хватает из помойки полиэтиленовый пакет,
который всех нас переживёт,
прячет в кулаке, исчезая навсегда в глубинах моей памяти;
день прижимается к луне
и наступает вечер.

*
Дождь или снег от Волхова до Мги. Свежее дыхание Ладоги.
Серое небо смотрит в меня северо-западными глазами,
как смотрело на прибытие Рюрика и варяжской дружины.
Там Родина, где у ларька старый
знакомый курит, улыбаясь беззубым ртом,
увидев тебя вдалеке; чувствуя монеты в твоём кармане;
общий опыт с тобой; общие цитаты из песен на языке.
Разговор обо всём на понятном только вам диалекте. Башни
танков Т-34 и КВ сторожат небо над площадью
Освободителя с вечными красными гвоздиками; ожидая
праздничный салют. Проходить мимо; самоутверждаться на улицах,
в лицах прохожих; отражаться в стёклах проезжающих
мимо автомобилей. Светофоры; провода; столбы; электричество,
проникающее в дома, создаёт иллюзию прогресса.
Потом окажется, что мы жили в Средневековье.
Местному тоже страшно проходить
мимо ребят, сидящих на корточках
возле скамейки. Ещё двадцать минут назад
никого не было. Идти вперёд уверенно;
отпускать мысли в болото образов; равнодушно
отвечать на чужие взгляды, словно выше ростом.
Протянуть руку малознакомому ровеснику,
с которым однажды молчал за одним столом.
Исчезнуть во дворах, где никогда не было
уличного освя(е)щения.

*
Память
короткая,
словно сон
или юность.

Жизнь длинная,
словно зима
на севере России.

Человек стремится
в прошлое,
словно мгновение.

*

Полиция сообщила о задержании 47-летней
подозреваемой в краже и мошенничестве.
Безработная жительница посёлка Мга
(Кировский район Ленобласти) приходила “в гости”
к пожилым людям и под разными
предлогами присваивала деньги.

*
Я счёт потерял облакам над посёлком Мга,
где родился и вырос в глуши болот ленинградских;
туч гигантских и хмурых; людей сильных и слабых;
где с домами толкается борщевик,
заводы развалились или стали коммерческой арендой,
где главное развлечение — поход в супермаркет.

В детстве я не хотел быть космонавтом,
военным или работать в системе МВД,
а раздумывал над карьерой футболиста, бизнесмена
или криминального авторитета.
В итоге стал менеджером,
мне повезло, но это не точно.

Я пересчитываю облака, падающие
булыжниками за горизонт, и не хочу ничего решать.

*
Парк — одно название; зелёный клочок
земли между Домом культуры,
кинотеатром, больницей и
окнами сталинских квартир с длинными
коридорами и высокими потолками.
В нём не спрятаться толком —
от Солнца или глаз смотрящего.
Фонтан не работает несколько лет;
вода утекла и стала облаком.
Ближе к центру памятник Основателю,
ставшему брендом и значком на футболке.
В плаще, но без кепки. Птицы его захватили
и теперь не отдадут никому. Щурясь
он смотрит на прохожих с постамента,
словно пытаясь разглядеть плоды
в животах наших женщин.
Деревья помнят нас, но
не расскажут о руках, согревших
семена перед почвой. Они видели
меня, идущего в садик, школу, на свидание
или работу. Приют для алкоголиков
и молодых граждан; пойти больше некуда.
Бьют друг друга, а потом не найти свидетелей.
Только шелест листьев летом о личном
или и(з)сснеженное шипение метели в зимней тишине.

*
Дети из посёлка Мга развлекаются, плавая в затопленных дворах.

*
Гость обязательно проснётся от сигнала товарняка;
под пенье голодных птиц — летом; под холод
ветра — зимой; в пять утра; эпоха стабильности,
рэперов, блогеров и гимнов. Какими себя обнажим потомкам,
когда документы потеряют секреты? Хорошо, что будущего и
прошлого не существует — только бесконечное сейчас.
Кто такой ловкий, чтобы схватить за рукав неуловимое?
Попробуй познать мгновение и себя настоящего,
идущего в магазин по бывшему лесу в день скидок, где
железнодорожный вокзал гордится московским салютом
в честь своего освобождения от захватчиков. «Единственный
случай в отечественной истории» — написано на табличке
у входа. Бывшие земли обер-секретаря Волкова,
графа Сологуба и князей Юсуповых. Кто все эти люди?
Дай ответ. Не даёт ответа. Мчатся поезда, которые слышно
везде, куда бы ты ни пошел.

*
Школьник нашёл в реке Мга труп мужчины без рук, ног и головы.

*
Кто в нашем доме только не был прописан:
коммунисты, пионеры, уголовники,
барыги, наркоманы, грузчики, бандиты,
строители, дворники, бизнесмены,
пенсионеры, алкоголики,
кассирши, повара, милиционеры,
а потом полицейские и даже я.

На районе мой двор прозвали “пьяным”.
В 90-е у нас варили самогон на продажу,
подростки нюхали клей и воровали чужое.
Такое было время. В 2000-е одних посадили,
а другие просто пропали неизвестно где.

Этот дом построила моя бабушка,
которая работала на бетонном заводе.
Страшный советский режим подарил ей квартиру,
а мне она перешла по наследству после
совершеннолетия.

Где я только не жил до этого: в деревянном доме,
на окраине посёлка, в армейской общаге с тараканами,
у отчима на квартире с его запоями…

Я смотрю из окна на двор,
прозванный в городе “пьяным”,
не знавший ремонт со времён Горбачёва,
и радуюсь новому дню.

*
Суд приговорил жительницу посёлка Мга
в Ленобласти к 200 часам обязательных работ.
Ранее обвиняемая избила
трёхлетнего ребёнка молотком
для отбивания мяса.

*
Раньше во дворе звучали голоса
детские и смешные.

Это были мы,
любившие футбол, казаки-разбойники,
ножички, вышибалу, сифу, светофор,
войнушку, прятки, снежки, классики,
камень-ножницы-бумагу, квадрат,
горячую картошку, царя горы.
Девочки звали мальчиков
играть в дочки-матери, колечко,
магазин, огород, море волнуется,
съедобное-несъедобное, секретики,
но не в резиночку,
это была только их игра.

Мне особенно нравился пекарь*
(у вас она могла называться:
поп, клёк, пастух, батало, банки и так далее).
В игре поле делится на несколько частей — “дом”,
где каждая полоса помечается буквами:
С — солдат, С — сержант, Л — лейтенант, К — капитан,
М — майор, П — полковник, Г — генерал, М — маршал.
Зона водящего (Пекаря) называется — “поле”.
Он должен охранять банку, установленную в центре,
а игроки битами или палками кидать по ней.
После каждого попадания по банке
игрок повышается в уровне,
пока не достигнет звания «Маршал»
и самого близкого расстояния
от “дома” до центра “поля”.
После каждого раунда,
когда все биты лежат в зоне Пекаря,
игроки выбегают за ними,
а водящий пытается запятнать их
и тем самым сделать кого-то новым Пекарем.

Пекарь — хорошая игра, но опасная,
как-то я попал одной девочке в голову палкой,
которую вырезал для меня дед.
Немного не хватило до виска.
Её старший брат подходил ко мне разбираться,
но бить не стал.
Девочка больше со мной не общалась,
а я забыл уже давно,
как она плачет.

*
Жительница посёлка Мга убила сожителя во время ссоры.

*
Мга существовала в русскоязычной поэзии до меня. Ещё
танкист и советский поэт Сергей Орлов побывал тут
на КВ-1, где был зарыт в шар земной из-за попадания
снаряда противника, но остался в строю поколения Победителей.
Журналист, останови меня случайно на улице. и
я прочитаю тебе его стихи на камеру или диктофон. Мы
продолжаем числиться в строю поколений Помнящих;
чтим Завещание; сопротивляемся; оглядываемся назад.
Отдадим детям — им донашивать. Пусть они решают
судьбу Мавзолея под красными звёздами. Пусть они
лучше занимаются нашими спорами, чем болтаются без дела
в подворотнях больших и малых городов. Мы ведь спорили.
Пусть они тоже помнят стихи Сергея Орлова о деревне Мга,
сожжённой полностью захватчиками при отступлении.
О сегодняшнем посёлке расскажу я, а потом сам передам
эстафету другому, ещё неведомому избраннику, вместе
со своим “привет, как дела?” через бесконечность мгновений,
этих неуловимых “сейчас”, исчезающих уже
в момент произношения вслух (либо когда ты о них подумаешь).

*
Ученица школы посёлка Мга решила уйти от матери,
чтобы жить в “домике под землёй”. По словам девочки,
мать её обижала и била. О намерении она сообщила
своей подруге 16 апреля. Девочку нашли живой
и здоровой в тот же день.

*
Вспоминаю наши детские прозвища:
Панчо, Сява, Калаш, Паштет, Сачок,
Горка, Башка, Лукиш, Толстый, Кастет,
Рыжий, Пупок, Анька, Серый,
Костян, Чили-Вилли, Муха, Диса…

Кого-то забыл, словно и не было вовсе,
с кем-то давно не здороваемся,
встретившись взглядами в настоящем,
делая вид, что не знаем друг друга.
Даже лайки не ставим под фото
или постами, числясь во френдах.

Мы быстро повзрослели и получили
имена, отчества, жён, мужей, детей,
семейные праздники, ипотеку, налоги,
диктаторский режим, инфляцию,
курс доллара и евро, сомнительный ВВП,
паршивую медицину, дороги, запои,
алименты, венерические заболевания,
а кому-то достались надгробия…

Так и должно быть.
В целом, меня всё устраивает,
но, бывает, пытаешься снова
уловить навсегда ускользнувшее
и не можешь поверить…

*
Мутные воды реки, где учился плавать.
Солнечные лучи рассыпаются на
поверхности, словно крошки со слойки-булки
в кружке крепкого чая. Смотрю
в торфяное болото с надеждой обнаружить
в нём своё отражение. Воду качает от ветра.
Кладбище мангалов на берегу, вдоль которого
стволы деревьев при Романовых сплавляли
для строительства Петербурга. Говорю
с рекой медленной речью, а рыбы молчат и
плывут по течению к стремительной Неве.
Запах шашлыков. Женские голоса. Митя
выпил лишнего и смело ныряет в реку, где много
утонуло людей, умевших плавать.

*
У нас во дворе слушали The Prodigy* (британский музыкальный коллектив,
образовавшийся в 1990 году и ориентированный на электронную музыку),
носили толстовки и футболки,
как флаг несуществующей страны.
Ждали новый альбом или концертное видео.
По вечерам Сява брал магнитофон на батарейках
и ставил компакт-кассеты* (до начала 2000-х
один из самых распространённых носителей информации
на магнитной ленте), а мы трясли головами,
ногами и руками, подражая кумирам.

Наш двор окружали субкультуры 90-х:
Киноманы* (“Кино” — одна из самых популярных советских рок-групп 1980-х годов),
Алисаманы* (“Алиса” — советская и российская рок-группа, образованная в 1983 году в Ленинграде),
Панки* (англ. punk — перен. разг. “нехороший”, “дрянной”) —
мы друг друга не переносили,
Рейверы* (Рейв — организованная танцевальная вечеринка с привлечением диджеев, обеспечивающих бесшовное воспроизведение электронной танцевальной музыки) —
мы с ними соблюдали нейтралитет,
и Рэперы* (Рэп — англ. rap, rapping “стук, удар; выкрик”) — мелодизированный речитатив, обычно на фоне однообразного остинато) —
мы вместе с другими дворами отлавливали их.
Так и жили, отжимая друг у друга деньги,
сигареты, человеческое достоинство и прочее.

Однажды
по дороге в магазин меня остановили четверо —
на них были кожаные куртки,
чёрные джинсы и вызывающие лица.
“Как звали отца Виктора Цоя?”, —
спросил меня самый младший.
“Какой альбом группы «Кино» вышел последним?” —
спросил меня средний.
“Есть пять рублей на сигареты?” —
спросил меня третий.
Старший ничего не спрашивал,
ему и не надо было говорить.

Родителям сказал, что деньги потерял,
когда упал в канаву и поцарапал лицо.

*
Дело завели в отношении школьницы-блогера,
которая издевалась над бездомным в посёлке Мга.

*
Мы закончили школу

(нас подготовили к жизни:
учили находиться в обществе,
считать сдачу в магазинах,
работать пятидневку,
привыкать к несправедливости)

и больше не общались.

*
“Домушник” обокрал жилище электрика на полмиллиона рублей в посёлке Мга.

*
Его кликуха была “Питон”,
а имя не помню,
да и не знал, наверное, никогда.

Он сидел в тюрьме на малолетке,
потом ещё сидел
и ещё сидел
уже во взрослых зонах.

Когда он возвращался с очередной отсидки,
я частенько встречал его на улице.
Меня пугали эти случайные пересечения.

Питон стрелял у меня сигареты
и брал в долг деньги,
которые не возвращал.

Бывало, стучал в дверь квартиры
и просил пару сотен на неделю.
Через неделю просил ещё.

Я бы мог покончить с этим,
собрать своих ребят
и раскроить ему череп.

Но Питон всегда говорил “братан”,
был дружелюбен и позитивен со мной.
Никогда не пытался унизить открыто.

Его убили на зоне совсем молодым.
Сейчас вспоминаю о нём,
и мне грустно.

*
В посёлок Мга съехались поэты и
авторы-исполнители из районов Ленобласти,
Санкт-Петербурга, Пскова и Эстонии.

*
Кого только не было на моей кухне:
Витя-хитрец (посадят за серию изнасилований),
Света-естьчтонибудьтакое (родит четверых и здоровых),
Андрюша-комик (станет сектантом),
Ксюха-сплюслюбым (устроится работать учительницей),
Лида-дочьмэра (уедет за границу, растворившись в пространстве и времени),
Лёша-растаман (будет счастлив),
Саша-боксёр (у него всё получится в жизни),
Костя-таксист (посадят вместе с Витей),
Таня-спортсменка (выйдет замуж и всех забудет),
Слава-коп (займётся бизнесом, а потом отправится на зону),
Вова (останется хорошем человеком),
Максим-ноздря (не женится на Свете),
Костя-улёт (умрёт),
Митя-гастарбайтер (уедет в Европу на заработки)
и многие, многие, многие, многие, многие другие.
На моей кухне мы: пили, любили, распространяли,
делились, скрывались, взрослели, менялись,
завидовали, смеялись, дрались, строили планы и
хотели быть вечно молодыми.

*
Кого-то
не стало
в сердце

Кого-то
не стало
в мыслях

Кого-то
не стало
в пространстве

*
В посёлке Мга испуганный чёрный котёнок просидел на холоде сутки в ожидании спасения.

*
Вчера.
Парень, живущий на пятом этаже,
перепил чего-то.
Я встретил его на улице, бегущего вперёд,
словно спринтер. близкий к финишу.
“Аааа”, — кричит он, — “аааа”.
Это снег так сильно обжигал его пятки
через подошву кроссовок,
вгрызался во внутренние органы.
Парень кричал и направлялся известно в какое будущее.
Год назад он спас девочку из пожара,
но это совершенно другая история.

*
Во Мге у мужчины в руке взорвалась найденная им граната времен ВОВ.

*
Ничего не меняется, но
теперь самогон не в моде, алкоголя и так полно.
Теперь вместо токсикоманов и растаманов
(они ещё существуют, но не в таком количестве, как раньше)
бабульки ежедневно орут у подъезда:
“кис, кис, кис…”, “Рыжик, Беляш,
Васька, Муруська…”
Они устроили кормушку
прямо под моим окном
(я живу на первом этаже).
Несмотря на то, что меня это раздражает,
мне жалко старушек:
они настолько одиноки,
что бездомные кошки
заменяют им друзей, детей и внуков.
У молодых хоть социальные сети есть
и компьютерные игры.
Я хотел подать на них в суд из-за антисанитарии,
но закон защищает желание пожилых одиночек
подкармливать в общественном месте
животных. Ничего не поделаешь.
Поэтому я ложусь спать днём перед ночной сменой,
считая кошачьи имена вместо овец.

*
Мужчина во Мге изрезал ножом свою супругу,
после чего повёз её в больницу. Пострадавшая
скончалась по дороге в медицинское учреждение.

*
“Светлана Никифоровна, ты чего раскрытая,
продует же”. “Ха! Бобровского снова увезли
в психушку, он жёг костёр прямо у себя в комнате”.
“Лидка-то из третьего рассталась со своим,
сейчас начнёт мужиков к себе водить”.
“Опять яйца подорожали”. “Я троих детей подняла и
с двумя внуками легко управляюсь, а эта с одним не может”.
“Муруська, Муруська, куда пошла? Смотри,
я тебе там что принеслаc”. “А этот, белобрысый такой,
со второго этажа, опять в тюрьме?”
“Весь подъезд загадили”. “Пенсию, говорят, подымут
на 200 рублей”. “Вчера по телевизору выступал наш,
всё правильно говорил”. “Вечно бегают, стучат,
кричат над головой”. “Максим Егорыч, как ваше здоровье?”
“Лидочка, здравствуй, деточка, какая ты нарядная”.
“Опять участковый идёт, наверное, к этому бандюге
с первого подъезда”.

*
Сотрудники уголовного розыска задержали
53-летнего уроженца Томской области по имени Юрий,
проживающего в Санкт-Петербурге. Его подозревают
в убийстве транссексуала, фрагменты тела
которого обнаружили в реке Мга
на территории Ленинградской области.

*
В нашем подъезде живёт глухонемая,
на вид ей за сорок,
а по слухам — где-то за тридцать.
Она частенько стреляет у меня сигареты
и ворует еду на улице у котов,
которых подкармливают бабульки
со всего дома.
Брат-алкоголик пропивает всю её пенсию
и нигде не работает.
Так и живут.
Я её часто слышу,
но даже не знаю, как зовут.
“Буууг, бууг, буг”, — бормочет она под окном.
“Буууг, бууг, буг”, — бормочет она за дверью.
“Буууг, бууг, буг”, — бормочет она утром,
днём, вечером и ночью.
Интересно, о чём она хочет рассказать,
впрочем, об этом я никогда не узнаю.

*
В соседней квартире новые жильцы:
молодая мать-одиночка и пятеро детей.
Младший(-ая) только родился(-ась),
а старший осенью пойдёт в первый класс.
Говорят, что она постоянно переезжает:
поживёт несколько месяцев в одном доме,
накопит долги по оплате и едет в другой.
Только детей с каждым годом больше.
Один из них, стоя наказанным в углу,
стучит палкой по стене.
Мы тоже с женой стучим ему в ответ
ложечкой для обуви, кроссовками,
молотком, шваброй, моим кулаком.
Эта азбука Морзе у нас через день,
словно беседа или спор,
и только мы втроём понимаем,
что нужно немного потерпеть —
они съедут или на худой конец вырастут.
Так разговариваем на языке,
понятном только нам, и ждём неизбежного.

[выдох]

Мария Григорьевна Апраксина;
Маленький Городок Алкоголиков;
Мха; Муга; Мгла; Бабья река;
Мутная река; Топкое место; Рыхлая земля.
Мне нравится быть содержимым твоих
квартир; рисовать на стенах чёрным маркером
свободы; дышать километрами окружающего
леса. Мой финно-угорский пейзаж;
моё Ижорское болото; дыхание
Ладожского озера; мои милые лица.
Где-то там большая страна; расстояния;
города в бескрайних полях и лесах. Бо́льшую
часть года над бывшей империей
не садится Солнце… Пока мы живём
в бетонных коробках, дряхлея и рассыпаясь
на молекулы вместе с домами
Сталина, Хрущёва и Брежнева.
Мы с женой в этом убедились, когда
делали ремонт, и ещё удивлялись:
“как эти стены держат плиты над нашими головами”.
Но ничего страшного, наши дети тоже успеют
тут состариться, а ТикТок* (сервис для создания и
просмотра коротких видео) выйти из моды (или
уже вышел), когда ты это читаешь.